Плотники Сибири — секреты кержаков и староверов
- В этой теме 63 ответа, 35 участников, последнее обновление ⤠ сделано
.
-
«Лесная сторона не только волка, а и мужика досыта накормит».
Основным материалом для строительства был лес. Лес называли вторым полем, он тоже кормил человека, давал жизненно важные продукты и материалы: кроме ягод и грибов, пушнину и дичь, древесину для изготовления предметов быта и строительства. «В разных уголках земли. — писал французский этнограф Жак Бросс, — живет легенда о праотце всех деревьев, дереве-великане, которое поднималось к небесам из центра земли и являлось осью Вселенной. Оно объединяло три стихии, его корни уходили глубоко в почву, а крона упиралась в небесную твердь. Оно дарило планете воздух, всем земным тварям плоды, налитые солнцем и влагой, которую оно орало из почвы. Дерево притягивало молнии, принесшие людям огонь, и движением ветвей приказывало облакам, резвившимся у его верхушки, поить землю живительным дождем. Оно было источником жизни и обновления».
Сибярики замечали, что если жить под большим кедром (без сомнения это можно отнести и к некоторым другим породам деревьев), то проживешь долго: дерево как бы отлает часть своей силы и продлевает срок жизни.
К запрещенным для строительства дома относили «священные деревья». Прежде всего те, что выросли на месте разрушенной церкви, часовни или на могиле. Очень старые и необыкновенно высокие деревья. У многих народов было распространено поверье, что старые деревья принимают души умерших.
К священным относили и те экземпляры, у которых были какие-то аномалии. В некоторых местах не использовались деревья с наростом («гуз»), ибо у жильцов могли появиться «кылдуны» (колтуны) и деревья с «пристоем» — маленьким деревцем (хозяйская дочь-девушка родит «дитя»). «Буйным» деревьям приписывалась разрушительная сила, тайная и скрытая, угадать и указать которую могли только одни колдуны. Не рубили и пограничные деревья, так как в народе считали, что на перекрестке черти яйца катают, в свайку играют. На перекрестке нечистый волен в душе человека«. Использовать на стройке запрещалось и деревья, выращенные человеком.
В тех местах, где растет лиственница, ее предпочитали другим породам деревьев при строительстве дома. А там, где ее нет, использовали прямые стволы сосны и реже ели. Если же лиственницы в районе было мало, из нее рубили фасадную часть дома — перед и первые венцы. Она намного долговечней других, не боится морозов, жары и осадков.
Хорошие хозяева перед тем, как рубить деревья, подпитывали их, подливая под корень много лет подряд серный раствор. Такие деревья в срубе впоследствии никакая тля не брала. Нынче чрезмерной подсочкой (сбор смолы с дерева), проводимой вместо одного года по несколько лет кряду, да еще с впрыскиваением кислоты в раны дерева древесина убивается еще в лесу. Весь лес, который мы сейчас имеем для строительства, мужики называют «опреснино», он почти как губка сразу набирает влагу и тонет в воде. Заготовленный из плохого леса «мянды» — леса, не выстоявшего своего времени, только приспевающего, в возрасте от 60 до 100 лет. Спелый же, окрепший лес считается со 101 года, его называют «остойным». Годовые кольца его на срезе тонкие, как бумага, в отличие от толстых и рыхлых у опреснино.
Использование сибирского кедра считалось полезным. Его древесина долгое время сохраняет бактерицидные свойства. К примеру, в шкафу, изготовленном из нее, не заведется моль, не поселятся жучки-древоточцы. Запас кедра на гектаре обычно составляет до 560 кубометров. Это значительно выше по сравнению с другими породами леса.
Качество древесины, долговечность строения или изделия из нее зависят и от того, в какое время года срублено дерево. Вот что писали в старом сибирском журнале в 1867 году: «…срубленные четырех одинаковых лет, с одного места и грунта сосновые деревья в течении декабря, января, февраля и марта по выделке из них четырех потолочных балок показали по нагрузке их тяжестью, что дерево, срубленное в январе на 12, в феврале на 20, в марте на 38 выдержало менее тяжести, чем срубленное в декабре. Из двух сосен одного места и одних лет, зарытых в сыром грунте, по прошествии восьми лет, сосна, срубленная в феврале, была совершенно проникнута гнилостью, между тем, срубленная в декабре, после 16-ти лет лежания в том же сыром грунте, оказалась еще вполне здоровой… В той же степени время рубки дерева имеет влияние на проницаемость его водою или другими жидкостями, а поэтому для бочек и других вододержащих сосудов должно выбирать дерево декабрьской рубки»…
По традиции лес начинали заготавливать от зимнего Николы, с 19 декабря. В некоторых местах считали, и не случайно, лучшим временем для заготовки один месяц — с 2декабря по январь, да по первому морозцу, когда лишняя влага из ствола выходит за волю. Знали, что приступать к работе лучше на зорьке. «Раннюю птаху и мороз не бьет». Лес спит. Тихо, да и день то зимой короток. Начиная работу, бодрились: «Мозолистые руки не знают скуки», «Глаза боятся, руки делают», «Ленивые руки — не родня умной голове», «Все впору да в срок, так и будет толк».
По народным приметам строевой лес рубили на новолунье: срубленный на ущербе диска луны лес сгнивает. Лишь при острой необходимости его заготавливали до прихода весенних месяцев — марта и апреля. До этой поры снег обычно лежит. И времени для заготовки хватает, в отличие от летнего периода, когда «один день год кормит». Чем толще снежный покров, тем лучше для растительного слоя. Снег предохраняет кустарники, мхи и землю от повреждения при падении срубленных или спиленных деревьев.
В малонаселенных пунктах рубки проводили не сплошные, а выборочные. Лес при этом страдает меньше. И напротив, когда убираются деревья с кронами на верхнем ярусе леса, тем самым улучшаются условия для роста молодняка, деревьев второго яруса — подлеска. Хозяин строительства с лесником заранее выходят на делянку. Обговаривают, какие деревья будут вырубаться, их количество. На сруб четырехстенок требуется сто деревьев — сто хороших семиметровых бревен и их вершины. Деревья подходящего диаметра и качества «точкуются», на них делают затесы шва счет. Тут не преминут вспомнить поговорку: «Всяк сам по себе дерево рубит». Выбрать выросшие деревья не мудрено. Известно, если у сосны кора светлая — негодная будет древесина, рыхлая. А если кора рыжая, рудная и ствол немного крученый — значит поросший лес, тяжелый, смолистый. Эти деревья давно знакомы и памятны: «…Здесь как-то столько маслят собрал, что едва унес, а с этого такого огромного глухаря спугнул!» Все было знакомо с детства, как сучки на потолке над кроватью.
Детям в это время говорили: «Минуло сосне сто лет, а морщин у нее так и нет. Высоко она стоит, далеко глядит. Придет смерть за сосной-старушкой, станет она избушкой».
Когда приходило время, на сосновых делянах в сухом бору лес рубили или спиливали и вывозили к месту рубки дома. На эту работу надевали специальные валенки с длинными и тонкими голенищами. Некоторые хозяева были так суеверны, что «если три лесины не понравились с прихода в лес, не рубили совсем в этот день». Другие считали непригодными деревья, упавшие «на полночь» или зависшие, зацепившиеся при падении за другие кроны, в таком доме якобы жильцы будут умирать раньше времени.
С полночью, севером связывались представления о ночи, о зиме, о смерти и аде. Коли же при падении у первых трёх деревьев не обломятся вершины, значит пришла счастливая пора строиться. Работа на деляне трудоёмкая. В своё время бытовала поговорка: «Плотника не шуба греет, а топор», в конце же дня говорили: «Кончился день — и топор в пень». В морозы сучки под ударом топора отлетают от ствола как сосульки. Подмороженные деревья пилятся легче, а сучки с них обрубать — одно удовольствие, словно на музыкальном инструменте играешь. Пилили лучковой пилой. Она похожа на лук: натянутая металлическая часть удерживается скруткой-тетивой с другой стороны. Режущее полотно её — гибкое, сталь — жёсткая. Чаще всего используются узкие полотна, не более пяти сантиметров шириной, чтобы во время пиления деревьев большого диаметра полотно не зажималось и не деформировалось.
В Россию пилу завезли при Петре Первом, а вошла она в плотницкий обиход лишь в 19 веке.Тогда и произошло разделение на плотников и столяров. Срубить дерево топором трудней, чем спилить, однако мастера предпочитали первое. В таком случае дерево дольше сохраняется в срубе, ибо при рубке поры закрываются для доступа влаги, да и внутреннее напряжение в бревне после рубки другое, нежели от пиления, когда волокна перерываются.
«А ещё делали так. Выбирали ёлку потолще и сдирали ей кору, чтоб корень прокис. Кора с корнем, считай, два сапога пара. Ежли коры не станет, корень первым зачнёт чахнуть, а за ним и весь ствол. Постоит эдак годков пять и валится. Сам валится без топора. Так все моркотники практиковали, без понятия которые. Пошехонцы, словом»… — пишет в своей книге москвич Олег Ларин, передавая разговор с мезенцем.
В местах, где делянки находились недалеко от жилья, хозяин мог и в одиночку съездить «на уповодок» за готовыми хлыстами, то есть не на весь день. Перевозили хлысты на санных поездах лошадьми. Отношение к скоту всегда было очень бережное. «Погоняй коня не кнутом, а овсецом», — приговаривали. На деревне лошадь самое работящее существо: «Конь не пахарь, не кузнец, не плотник, а первый на селе работник».
Одна лошадка могла везти подчас до четырёх кубометров леса. Столько, примерно, перевозит и обычная грузовая машина. В старину считали так: коли «добрый конь подо мною, Господь надо мною». Грузить частенько приходилось в одиночку. Для этого существовали разные приспособления. Тянули из бурта (штабель леса) по покатам, с помощью ваги и верёвки. Правда, были и такие сильные мужики, что огромные дома в одиночку рубили.
В колею на всём пути, по-возможности, подливали воду, полозья саней тоже леденили, поэтому трение становилось минимальным. Лошадь тянула воз не через силу. Такие дороги называют ледянками. Если же дорога проходит по сырым болотистым низинкам, не замерзающим зимой, то устраивают накат. Материала для него в таких местах сколько хочешь, так как по окраинам болот много сухих деревьев. Стелются прокладки вдоль всей дороги. Поперёк их укладывают лесины с обрубленными сучьями, вплотную одна к другой. Эти дороги поддерживали без особого труда. Называют их «лежнёвками» из-за способа устройства, и зимниками — из-за времени эксплуатации.
Если работали допоздна, а дорога до дома была долгой, возница частенько шутил, рассказывая о предыдущей поездке: «Ночь-то темна, лошадь-то черна: еду, еду, да пощупаю, тут ли она?»
Случай, приключившийся со знакомым охотником, произошёл в стороне от деляны и дороги. Возвращался он как-то с охоты и решил передохнуть в охотничьей избушке, обогреться, чайку попить. Возился он у печи, как вдруг кто-то ударил по оконной заслонке. В избушках этих окошечки обыкновенно не застеклены, нет в них рам, а проём просто прикрывается деревянной заслонкой. От удара она вылетела, упала на пол. Вышел охотник глянуть, что за дела такие — шутки лесные. Нет никого! Подумал, что почудилось ему, а заслонка вылетела от сквозняка или ветра. Но ветра на улице никакого нет. Тишина! Слышно, как собственное сердце стучит. Делать нечего, начал снова у печки возиться. А тут опять удар. Заслонка вылетела и звонко стукнулась об пол. Стремглав выскочил наш приятель на улицу. И что же он видит: у основания наклоненного к окошку дерева сидит пучеглазый филин и напряжённо, словно акробат перед сложным трюком, ждёт внимания охотника. И только увидел человека, сразу повернулся и пошёл торопко вверх по стволу, переваливаясь с боку на бок и бормоча отчотливо в нос: «Но! Но! Но! Но!…Но!» Поднялся наверх, глянул на ошалевшего охотника, преспокойненько подмигнул ему и стал спускаться вниз той же дорожкой, приговаривая: «Тпр-р-р! Тпр-р-р! Тпр-р-р!» Это рассказывала умная птица об обстановке на лесной дороге. Красочно живописал филин картину возвращения крестьянина с лесной деляны с заготовленным лесом. Ведь когда лошадь с возом поднимается в гору, её приходится понукать «Но! Но!», помогая ей тем самым (говорят, что от громкого окрика лошади её пульс увеличивается в два раза). Когда же спускается с горки, подталкиваемая самим возом, её приходится притормаживать «Тпр-р! Тпр-р!». Всё это филин отобразил по-своему. Хотите верьте, хотите нет.
На делянах после порубки обязательно прибирались, оставляли их чистыми.
Все порубочные остатки, мелкие ветки и мусор, сгребали в кучи и сжигали на медленном огне при тихом ветре. На новинах оставляли сторожей, чтоб не загорелся соседний лес, не бросило головню на деревню. Большие сучки отвозили домой и использовали на дрова. Пни идут в переработку, на скипидар и дёготь. На расчищенной деляне проводилась новая культурная посадка леса, если только этот участок не был так называемой «новиной», отводимой хозяину, у которого родился сын и которому не хватало пахатной земли. Раньше в России каждому человеку мужского пола полагался определённый участок земли — надел. Если пни не корчевали на новине, то между пнями сеяли лён. По воспоминаниям старожилов, в первый год был обязательно очень хороший урожай. На второй год на этом участке сеяли озимую рожь. Перед посадкой леса участок обязательно корчевали, так как без этой операции он возобновляется довольно долго. Да и зачем терять такое прекрасное сырьё, коим являются отходы лесного производства.
Во время перевозок и хранения следили, чтобы лес не намокал. Брёвна, предназначенные для строительства, по воде не сплавляли. Заготовленные хлысты укладывали на прокладки недалеко от места строительства. В свободное от основных сезонных дел время хозяин мог приходить и рубить дом. Иногда ему удавалось уложить зараз целый венец, в другой раз выходило только бревно подогнать. Как раньше говорили: «Уж как Бог даст».
На месте хлысты ещё раз сортировали, «прибирали». Старшего на этом занятии называли приборщиком. Отпиливали негодные участки стволов: с большим косослоем, отлупом, морозобоинами и другими пороками, если таковые были.
«Не будь тороплив, будь памятлив»
При рубке деревьев следует обращать внимание на встречающуюся у некоторых деревьев очень крепкую нижнюю часть дерева — кремнину. Её каменная плотность не всегда идёт по всему сечению комля, ею может быть охвачена только часть ствола высотой от одного метра до четырёх. Наличие её определяют по рисунку спила, она бросается в глаза жёлтым или коричневым густым цветом. Это затёчная смолой часть, на поверхности спила в этом месте невозможно разглядеть поры. Она бывает у сосны и ели, у дуба и ясеня. Её трудно обрабатывать, поэтому на разделочной площадке при сортировке комлистые части длиной 60–70 сантиметров опиливают и пускают на дрова.
Столяры говорят: если вы сделаете черенок из кремнины, то «сноса ему не будет». Вообще же хлысты разделывает каждый по своему усмотрению. Если есть представление о будущем доме, то пилят брёвна на стены по размеру из нижней, более толстой части стволов. Тонкая часть идёт в дело в другие места. Когда общей длины достаточно, тонкие части стволов пускают на быки (стропила), кое-что отбирают на строительство крыльца, гульбища, подпорных столбов и для других деталей. После разделки все брёвна укладывают на прокладки (подметины). Торцы брёвен после пилки затёсывали, в некоторых местах натирали табаком или известью, не так давно стали пользоваться краской — суриком. Поры в таком случае забиваются, бревно, считай, законсервировано, смолу хранит, не гниёт.
Корят брёвна обычно весной, в апреле–мае, когда солнце начинает пригревать теплее. Снега в основном сошли. Древесина отошла от мороза, отмякла. Кора в солнечный день нагревается. Под корой в камбии (вновь нарастающем слое, по которому идут соки у стоящего дерева) собирается влага. Поэтому слезает кора легко. В разговоре о качестве леса можно услышать: «Не сняв коры, дерева не узнаешь». Корят обычными топорами, иные приспосабливаются это делать лопатами, кто-то специальным инструментом. В одних местах его называют скобелем (очертаниями он походит на скобу), в других местах этот скребок называют хаком (от натуженного «ха», вырывающегося из груди при работе внаклонку). Очищают обычно всю поверхность бревна. Однако, когда у хозяина мало времени, а брёвна просушить необходимо, то делают «лыски» (корень у этого слова «лыс» — лысина). При таком виде очистки остаются места с корой, но брёвна просыхают значительно быстрей. Корят от комля к вершине, чтобы не оставлять задиров, делая поверхность совершенно гладкой. Неповреждённые поверхности брёвен сохраняются в постройке необыкновенно долго.
После окорки брёвнам дают возможность просохнуть. Сырой лес ни в дело, ни на распиловку не идёт. Хороши брёвна, когда они становятся воздушно-сухими. Для такой просушки их накатывают рядами на прокладки в штабель. Под крайние брёвна подтыкают клинья, чтобы они не раскатывались. Или с боков штабеля в землю вколачивают колья, которые немного выше самого штабеля. Торчащие концы кольев скрепляют меж собой верёвками или проволокой. Таким образом штабель обжимается. Сверху устраивают одно- или двухскатную крышу. Одни концы старого тёса опирают на бревно, уложенное поперёк штабеля в середине, другие на поперечины пониже. Заготовив заранее бересту, ею старательно прикрывают, обкладывают брёвна. Степень готовности брёвен определяют легко, ударяя по ним обухом топора, в ответ слышится звонкий мелодичный звук. Он как бы резонирует по всему объёму, а не глохнет в одном месте, как это происходит в сыром дереве. Бревно хорошей кондиции и рубить-то приятно, топор входит в него мягко, будто репу режешь. А об слишком сухое дерево все руки отобьёшь, топор от него отскакивает.
В народе говорят; «Из сырого дерева дом не ставь, а поставил — дай выстояться», то есть необходимо, чтобы срубленный дом постоял под крышей с открытыми проёмами. Высохший дом можно определить и по запаху, и по влажности в срубе, и по цвету дерева.
На месте предварительной рубки сруба заранее изготавливаются все необходимые элементы и части будущего дома: брусья, плахи, балки определённого сечения, сопряжения, быки и доски. Короче всё, кроме деталей для внутренних отделочных работ. Отделочные же работы — это прирубка косяков (установка оконных и дверных коробок), настилка чистых полов, установка лавок, полиц и шкафов, утепление, отёска поверхностей стен.
Некоторые строители из экономии, выпиливая брусья для стен (другое название двухкантного бруса — лафет), ещё получают горбы, а иногда и необрезные доски. Более практичные мужики понимают, дом из кругляка теплей и долговечней. Кроме того, у лафета бывают сквозные трещины (от морозов, жары, перепадов температур), а в бревне же трещина если и образуется, то доходит только до серёдки, затем останавливается или поворачивает в сторону.
Вот для пола брёвна «разваливают» на две плахи. В Томской губернии из бревна выпиливали три тесины, средняя — самая толстая — шла на крышу, две другие на пол. Участки остающейся поверхности бревна после пиловки или тёски называют обзолами. Обзол у плахи — облива, у брусьев — жуковины.
Придавая бревну определённое сечение, например, четырёхкантного бруса по всей длине, говорят: надо «обнять» ствол. Брёвна временно крепят скобами или топорами. Вертикальные линии проверяют отвесом, которым у мастера всегда служит топор. Его берут за кончик ручки, свешивают металлическую часть вниз, ориентируя по его положению линию возведения конструкции.
Мастера на плотничных работах используют минимум дополнительных приспособлений. Самый главный инструмент — топор. «Топор сохе первый пособник», «Город строят не языком, а рублём да топором», «С топором весь свет пройдёшь». Он переходит из поколения в поколение. Плотничный топор хозяина никто кроме него не имеет права брать в руки. Он кладётся под лавку «лицом» к стене, а обухом (спиной) к избе. Его принято так оставлять для безопасности: мало ли кто сунет руку под лавку, поднимая что-либо закатившееся под неё. Раньше в деревнях топоры ковали из буферной вагонной стали. О прочности такого лезвия говорили: «Ты же его ведь не угрызёшь!» Качество стали проверяли на торцовых еловых сучках. Под определённым углом, слегка надавливая на топорище, проводили по деревяшке с сучком, если топор проскочил — нормальный металл, если встал на сучке — сомнительный. Иной молодец мог узнавать о качестве металла по звуку, постучав, вернее, пощёлкав пальцем по лезвию. Есть и другой способ: осторожненько прикоснуться остриём к ногтю большого пальца руки. Хорошее лезвие на нём не скользит.
Не одно столетие восхищались люди работой русских плотников. Мастеровой «для топора не мелит мелом и не размеряет циркулем; прямой глаз и привычка и верная рука делают всё дело, которое у иных искусстников доходит до высокой степени совершенства: можно залюбоваться. Топор русский такие вырубает фигуры в досках, что можно подумать на долото, ножи и разные столярные инструменты»…
Ручка-топорище — обычно из берёзы, заготовленной при расчистке сенокосных угодий или кромок полей. «Вырос лес, выросло и топорище». Для изготовления используют деревья диаметром около пятнадцати сантиметров. Метровые болванки корят, колют вдоль и костерком складывают на чердаке для вяления на всё лето, а может и не на одно. Когда потребуется хозяину топорище, он заносит несколько заготовок в жилую избу и кладёт в удобное место на печке, чтобы не мешали и продолжали сохнуть. Здесь они могут пролежать тоже долго. Концы с обеих сторон заготовок со временем потрескаются. Поэтому, когда делают топорище, их, не жалея, отпиливают.
После такой просушки на ручку сразу насаживают топор, которым тут же можно начинать пользоваться. Длина топорища около полуметра, кому каким удобней работать. Если нет сучков ни больших, ни маленьких и волокна материала повторяют профиль изгиба топорища, оно стоит бесконечно долго.
При коллективной работе у каждого работника свой инструмент. Топор не принято давать кому-то другому для пользования, так как он считается сугубо индивидуальным инструментом, продолжением руки мастера. А вовсе не потому, что жалко. При настоящей, до пота, работе, если кто-то возьмёт не свой инструмент, у него тут же появляются неприятные ощущения в суставах, а на ладонях — мозоли. Надо быть внимательным к своему инструменту, особенно к формам ручек. Если работать продолжительное время неудобной ручкой, можно потянуть сухожилия, со временем могут появиться и костные мозоли. В таких случаях и хирург не может помочь. За исправностью инструмента строго следят. На заточку топора никогда не жалеют времени. Первый плотничный урок начинается с топора. Сибиряки, к примеру, считают: «Не можешь сделать топорище — не можешь и жениться».
Сделал топорище. Насадил топор так, чтобы линия лезвия проходила точно по оси топорища. Когда лезвие касается горизонтали, то между концом топорища и этой горизонталью должно быть расстояние в два твоих пальца. Это необходимо, чтоб не повредить руки при работе. Итак, орудие труда готово. Осталось призвать помощников — сноровку и умение, силу и ловкость, необходимо запастись и крепким здоровьем.
Чтобы не прерывался процесс строительства дома или сруба, хозяин делает точный расчёт всего технологического цикла, необходимых материалов. «Начиная дело, о конце помышляй» — говорят бывалые строители. Произведя расчёт, брёвна пилят на плахи и доски. Из имеющихся плах и тонкомерного леса изготавливают два козла (или стерлюги) такой высоты, чтобы в работе каждому мастеровому было удобно. Приблизительная высота их — два метра. Выражение «подстать», возможно, имеет происхождение от словосочетания «подвстать». Козлы устанавливают на расстояние, чуть меньше длины распиливаемых брёвен. Последние поднимают наверх с помощью верёвок и наклонных брёвен небольшого диаметра — потоков или покатов. С одной стороны покаты зарубаются заподлицо с верхней балкой козел так, чтобы не торчали концы, и тем самым не мешали вкатывать брёвна на самый верх и снимать готовые доски и плахи. Другие концы покатов приходятся к основанию штабеля брёвен. Со штабеля по покатам на козлы вкатывают два первых бревна для распиловки.
Обычно пилят брёвна диаметром в вершине не менее двадцати сантиметров, а если нужен четырёхкантный брус, то бревно в вершине должно быть не менее двадцати четырёх сантиметров. Для пиловки используется специальная двуручная маховая пила. Маховой её называют потому, что пильщики сильно машут руками вверх-вниз. У неё длинные прямые или косые зубья, с небольшим разводом. Для продления её службы и удобства некоторые потомственные мастера плющили кончики зубьев. В последнее время на современных деревообрабатывающих заводах зубья рамных пил усиливают победитом — сверхпрочным сплавом металлов. С одной стороны маховой пилы кованая ручка под ширину плеч хозяина или петля — отверстие для деревянной ручки (деревянные ручки встречаются в средней полосе, а железные — привилегия северян). С этой стороны полотно пилы шире, чем другой её конец, почти в два раза. Эта форма способствует удобству при пилении. С другого конца полотно заканчивается широкой прямоугольной полосой без зубьев. Эта часть может быть длиной сантиметров тридцать. Сюда насаживается специальная съёмная деревянная ручка. Она снимается в любое время по необходимости. К примеру, понадобилось поправить несколько затупившихся зубьев, или пошёл дождь. Её снимают, и пила через распил верхом освобождается.
Съёмная деревянная ручка изготавливается цельной из берёзового корня-самородка, точнее из его части. Она не боится ни жары, ни холода. Её может хватить не на одно поколение. Центральная часть ручки изготавливается из ствола диаметром около двадцати сантиметров, высота её от пяти до пятнадцати. Посредине её в разные стороны торчат на одном уровне две ручки. В центре её вдоль волокон сделано узкое прямоугольное отверстие. В него вставляется полоса металлической части пилы при насадке ручки. Ручка закрепляется на пиле клином. Он небольшой, вставляется в отверстие основной части снизу вверх, при работе обжимается, не позволяет ручке слетать. Для трения к нему мелкими гвоздиками со стороны пилы прибивают кожу.
Для удобства пиления готовят ещё один клин. Его размеры бывают разные. Кому что удобней. Толщина его может быть 5–6 и длина 40 сантиметров. Он гонится в распиле по ходу пилы до конца, и помогает пиле свободней двигаться в распиле. Перед началом распиловки, когда брёвна подняли на козлы, их закрепляют скобами, делают разметку.
Если для дома нужны простые плахи (не лафет), брёвна пилят «в развал» — вдоль на две половины. Затем выполняется следующая операция: ольховая палка обжигается так, чтобы её поверхность хорошо пачкалась. Взяв пеньковую верёвку, натирают всю её поверхность об эту палку — пачкают. С торца бревна посерёдке, сверху вбивают гвоздь. К нему привязывают конец этой верёвки. Верёвку протягивают по всей длине бревна по самой середине. Спускают с другого конца оставшийся кончик вниз, привязав к нему гирьку около килограмма или какой-нибудь другой груз. Далее берут верёвку посередине, оттягивают её примерно до колена, чтобы она отошла от бревна, конечно, кроме концов. Резко отпускают, верёвка шлёпает по бревну и оставляет по всей длине ровный зольный след. Снимают верёвку, вытаскивают гвоздь. На торцах этого бревна от черты опускают диаметры, делящие бревно пополам строго вертикально. Переворачивают бревно на 180 градусов. Отмечают такую же линию, соединяя её с концами отмеченных диаметров. Обе линии будут ориентирами для пильщиков сверху и снизу. Разметка состоялась.
Брёвна прочно крепят скобами к козлам и меж собой. Теперь можно пилить.
Для удобства и большей производительности более слабый работник работает наверху, перемещаясь прямо по брёвнам и распиленным плахам. Он «набрасывает». Большие усилия прикладывает нижний. Бревно лучше режется, когда пила идёт под давлением нижнего работника вниз. И зубья пилы смотрят остриями вниз. Когда распускают бревно на доски, распил делается не до конца, чтобы не перебивать скобу крепления. Скобы снимают после всех пропилов. Недопиленные участки колют топором. Так доски отсоединяются друг от дружки окончательно. Этот участок не должен быть больше двадцати сантиметров.
При разметке бревна на доски, по отбитой для плахи черте проводят ещё одну отметку. Делают её инструментом «черта», отрегулированным на необходимую ширину, передвижением колечка по двум пружинистым, длинным загнутым и острым на концах штырям одной длины. «Черта» так устроена, что, чем дальше колечко от острых концов, тем расстояние между ними больше, то есть можно отмечать толстую доску и наоборот. Это положение фиксируется деревянным клинышком, который вбивают в место нахождения кольца, между штырями. Такая отметка требует аккуратности, царапина может послужить ориентиром. По ней направляют зубья пилы при работе. Если черта проведена неровно и доска окажется кривой, её необходимо поправить — выровнять кривизну. Из-за неровной разметки пилу перекашивает, от чего пилить тяжело и неудобно. Для разметки следует одну ножку «черты» поставить на угольную отметку и провести по бревну царапину, затем эту же операцию проделывают по другую сторону от угольной отметки. Бревно переворачивают, отчёркивают таких же размеров участки с обратной стороны.
Интересно описывает работу пильщиков-промысловиков, во множестве путешествовавших в прошлом веке по России, известный писатель С.В. Максимов: «…ходила пила сквозь сосновое дерево, взвизгивала и позванивала, наскакивая на сучки; хикали пильщики, подвязав платком лбы, чтобы не летели опилки в глаза и не застили прямой линии, по которой пила ходить любит (возьмёт вбок — не выдерешь её, а сломаешь — и купить негде, да и инструмент большой и дорогой)».
Два плотника на пиловке до и после обеда со всеми подготовительными работами из четырёх брёвен успевают выпилить восемь плах. Причём чаще всего из брёвен семиметровой длины. Напиленные плахи и доски складывают в штабеля на прокладки. Прокладки располагают на таком расстоянии, чтобы доски не провисали. Все материалы обязательно закрывают от непогоды чем-либо непромокаемым или убирают для хранения под навес.
Здесь уместно сказать, что в старину по всей России были распространены «щепные» базары, где можно было приобрести полный комплект дома, церкви, амбара, всего, что пользовалось спросом у населения. Причём можно было договориться тут же об установке этой постройки на нужное вам место в вашем селе. Кроме того, и на рынках лесной товар продавали в виде брёвен, кряжей, лежней, связных переводин и дощатого материала (луб, гонт, драница, скала), а также в виде отдельных частей зданий, как, например, желоба, прибоины, дверные колоды, косяки и прочее.
В сборности заключается специфическая особенность русского деревянного строительства.
Довольно разнообразным был раньше ассортимент гвоздей и скобяных изделий, употреблявшихся для изготовления строительных конструкций и отдельных деталей сооружений. Скобяные изделия выделывались и в самых дешёвых кузнечных мастерских, и у дорогих квалифицированных слесарей. В отдельных же случаях это были воронёные и лужёные изделия.
Деревенские люди в большинстве своём и были главными поставщиками на эти базары и рынки. Основными же покупателями этого материала были жители городов и пригородов. Крепкий хозяин предпочитал заготавливать материалы для дома и строить его самостоятельно или с помощью родственников или соседей.
Кроме перечисленных материалов для строительства ещё требуется мох, кирпич и прочее. Но эта история прозвучит на форуме имходом как-нибудь по-позже.
С уважением
Никон, сибирский житель
Вот эта книжко… !
Дома, кровли, мосты, заборы,ворота, двери и окна — просто и практически на коленке ))
https://vk.com/doc160324291_198683482?hash=cca84b372fcd062542&dl=82841d7d4920f89934
НЕМНОГО ПРО ВОЗДУШНЫЕ ПЕЧКИ 19 ВЕКА
Для создания тяги в топке- b необходим подъем основания -с в сторону дымохода, после чего дым уходит в отверстие -f, называемое хайлом, которое делается шире дальнейших оборотов и опускается в колодцы -а. В нижней части пода делаются каналы — d, для прохода воздуха для обогрева на уровне пола.
Число колодцев зависит от величины печи. Самая малая имеет 5 оборотов, а самая большая 9, иногда и 11, но это редко.
Поддувало под топкой должно быть одинаковой ширины с топкой и иметь возможность регулирования.
По опыту печи с горизонтальными оборотами держит тепло дольше чем с вертикальными.
Все повороты в печи не должны иметь острых углов, это мешает прохождению дыма. Вьюшка i. помеченная красным цветом при соединении последнего оборота и дымовой трубы служит регулятором задержания тепла в печи.
Все это, во многом известно и сегодня, но в старину печь нагревалась до самого пола, а нынешние печи только на уровне топки. Также в старину было известно и воздушное отопление. Для этого в печь замуровывали чугунный котел из которого выводились железные трубы для обогрева соседних помещений.
Так, что еще в 19 веке воздушное отопление хорошо работало. Только тогда это считалось роскошью из-за дороговизны изготовления.
Как видно на рисунке котел стоит вверх дном и к нему приварены трубы по которым теплый воздух подавался в соседние помещения и даже осуществлял подогрев пола.
Водяное отопление, также не было секретом и им пользовались, но считалось, что от воды трубы быстро приходят в негодность и поэтому его почти не делали.
Село Семенково в Вологодской области занимает площадь в 12,7 га. На территорииесть примеры деревянного зодчества середины XIX — начала XX веков. Как жили крестьяне на вологодчине?
Особенность домов заключается в том, что в них под одной крышей соединяются жилые и хозяйственные помещения — хлева, кладовые, сеновал. Суровые зимы со снежными заносами и пронизывающими ветрами, частые вьюги вынуждали людей подолгу отсиживаться в домах, по нескольку дней не выходить на улицу. Отсюда естественное желание обитателей дома все держать под рукой, а главное — иметь возможность ежедневно кормить скотину, доить коров, справлять первоочередные хозяйственные дела.Наиболее распространены три основных типа: «брус», «кошель» и «глаголь». В доме типа «брус» хозяйствен¬ная часть располагается за жилой, по одной оси с ней, а в доме типа «кошель» пристраивается сбоку. В зависимости от этого изменяется композиция дома: «брус» вытя¬нут в длину и покрыт симметричной двускатной кровлей, а «кошель» почти квадратен в плане, и его крыша асим¬метрична. «Глаголь» считается промежуточной формой между «брусом» и «кошелем» — здесь хозяйственная часть располагается сбоку и позади жилья. Дома этого типа в плане напоминают букву «Г».
Размеры домов, их площадь, обилие жилых и хозяйственных помещений обычно приводят в изум¬ление посетителей музея. Изумление возрастает, когда они узнают, что почти каждый русский северный крестьянский дом, независимо от достатка хозяев, был, по современным понятиям, почти дворцом. Объем крестьянского дома был обусловлен не размахом и достатком хозяев, а насущной жизненной необходимостью. Ведь в старину в таких постройках жили огромными патриархальными семьями — по двацать-тридцать человек, от прадедов до правнуков, все вместе!
Амбар — важная часть крестьянской усадьбы: ведь если он сгорит, то пропадет результат годовой работы всей семьи — и обитатели дома будут обречены на голодную смерть. Поэтому эти небольшие постройки очень берегли, ставили на безопасном расстоянии от дома, чтобы в случае пожара в доме огонь не перекинулся на амбар. Правда, ставить его очень далеко от дома тоже опасались: боялись грабителей.Следовало всегда присматривать из окошек за амбарами. Из тех же соображений сохранности на дверях этих хранилищ всегда висели большие замки, которые так и называются — амбарными, а вот двери домов в северных деревнях никогда не запирались.В двери внизу проделано небольшое отверстие — лаз для кошки, ловившей в амбаре мышей.
Дом В.Н. Копылова1881 г.
из деревни Коростелево Коробицинского сельского совета Сямженского района.
На доске фриза слива имеется надпись: «1881го: сеi домъ Василiя Копылова».
Размеры дома в осях плана составляют 13 х 28 м.
Дом А.И. Поповойкон. XIX в.
из деревни Внуково Великодворского сельского совета Тотемского района.
Размеры дома в плане по осям составляют 14,7 х 20,6 м.
Дом У.Е. Пудовойкон. XIX в.
из деревни Мальчевская Нижне-Уфтюгского сельского совета
Нюксенского района.
Размеры дома в осях плана составляют 9,1 х 25,7 м.
Дом А.И. Улановакон. XIX–нач. XX вв.
из деревни заречье Нижне-Уфтюгского сельского совета Нюксенского района.
Размеры в плане основных частей памятника в осях составляют изба – 7,8 х 5,6 м; зимовка – 6,5х 6,6 м; двор с сенями – 9,1х 14,9 м.
Дом В.В. Храповакон. XIX в.
из деревни Бор Космаревского сельского совета Нюксенского района.
Размеры дома в осях плана составляют 9,4 х 20,8 м.
Характерная особенность оформления дома — гульбище. Это протяженный балкон-галерея, опо¬ясывающий жилую часть дома. В давние времена гульбище предназначалось для того, чтобы сна¬ружи закрывать ставни окон.
Внутри домов
Вдоль стен, во всю их длину, располагаются широкие лавки, над ними — полки-надлавочницы, служившие местом хранения многих предметов обихода. От надлавочниц к печ¬ному столбу сходятся под прямым углом еще две полки — воронцы. Они условно разделяют избу на три части: прихо¬жую (у дверей), собственно избу и «бабий угол»—возле устья печи.
Чайник как у товарища Сухова
Еще немного сибирского дореволюционного крупностроя:
Красноярский край — возможно ссыльный из Европы?
А это просто сказочный домик — по архитектуре маленький, а по размерам — большой. Как это бывает во снах:
Деревня с некрасивым названием Пырищи, но с красивыми домами:
а вот это понравилось не архитектурой, а решением скамьи для бабушек — семечки щелкать.
Террас тогда не было, а были такие скамьи…
"Собрание состоится при любой погоде, места всем хватит. Спасибо унучок!"
А теперь немного декора из дореволюционных, недоразграбленных домов.
Этот дом сгорел в 2003 году, но фото сохранились
калитка
но кое-что сохранилось..
Кидайте в эту тему фотки интересных домиков, если найдете такие
- Для ответа в этой теме необходимо авторизоваться.
